| |||
|
|
Свобода выбора
Возле желтых скал, среди саванны, На пути к земле обетованной, Свято веря в мир, и им гоним, Я умру, сомненьями томим. И умрут со мной мои желанья, Первые мечты и обещанья, Флейты тростниковое звучанье... Будет память обо мне, как дым. Возле желтых скал, среди саванны, Я лежу под небом бездыханный Мертвый, но такой же своенравный, В мыслях завещание храня: Грудь – земле, глаза – голодным птицам, Череп – чаша путнику напиться. Разум, так уставший быть в ответе Вместе с болью пусть развеет ветер. Но в хорошем месяце апреле Умер я, уснув в своей постели. Шторы не задернув перед сном В светлом доме под большим окном. А потом проснулся слишком рано, Над землей плыла моя саванна, Старый гриф в зеленых небесах, Отблеск солнца в выцветших глазах. Обыкновенный клоун. Что случилось? Кто ответит? На арене в ярком свете Рыжий клоун горько плачет, А вокруг лошадки скачут. Слезы тонкой струйкой льются, О ботинки звонко бьются. Громко зрители кричали: «Вы не плачьте, рыжий клоун, Вы зачем в такой печали? Может, что случилось дома?» И ответил барабанщик: «Этот клоун – он обманщик, И не вкладывает душу. Этот фокус на обмане. И резиновая груша У него лежит в кармане». Было б много интересней, Если б он рыдал всерьез, Но тогда ему не хватит Либо сердца, либо слез. Городской романс. Потерялась пуговка, Перетерлась ниточка, Ах, слезинка – луковка, Ах, трамвай – улиточка. Все вроде бы шуточка, Да слеза спешит. Лопнувшая ниточка На ветру дрожит. До конца доеду я, Отряхну пиджак. Потерялась пуговка – Проживем и так. Ниточка в душе моей Все не обрывается, Иногда болит сильней – Может, собирается. Мистерия. Житейских дел земную пыль Сотру с плеча, сотру с плеча, Чтоб взмах пера огонь свечи Во тьме качал. Забыт парик, на рукавах Истерт камзол, истерт камзол, Собрался мрак вокруг огня, И век прошел. Сквозь осенний снег, как хрустальный храм, Небесный свет незабвенных глаз Горит закат – цвет Христовых ран Молись – и Господь не оставит нас... Бумаги лист красив и бел, Но все равно, но все равно В сухой чернильнице сверчок уснул давно. И долетает менуэт, Как плеск весла, как плеск весла С позиций шахматных фигур Добра и зла. Страницы ветер отворил, Толкнув окно, толкнув окно, И переплел в один клубок Добро и зло. Качнулись шторы, И далекие, далекие моря, Всю эту сказку сочинил Совсем не я... Супермен. Кактус, не успев зацвесть, поник, Под скалой песок замел родник. Но вода и пища не нужна Ни ему, ни лошади его. Славный парень – супермен! То ли Микки, то ли Дэн. Пулей в муху попадет, Больно бьет надежный кольт! Славный парень – супермен! Объезжает степи и леса, И вострит орлиные глаза. Если б не попал песок в карман, Переплыл бы Тихий океан. Славный парень – супермен! То ли Микки, то ли Дэн. Захромал лихой скакун, И, вздохнув, вошел в салун Славный парень супермен! Сто бандитов разом застрелил, Ох, и грозен этот самый Билл! До того опасен, что не зря Испугал однажды сам себя! Славный парень – супермен! То ли Микки, то ли Дэн. Улыбнулся – вот оно, Заграничное кино! Славный парень – супер! Славный парень – супер! Классный парень – супермен! Склонность к дождю. Вечер слит с дождем, Все мы счастья ждем, Забывая, как будто даря. И совсем как встарь, Тень качал фонарь По намокшей стене сентября. Мокрый лист, облетев, Вдруг ладонью прижался к плащу. Где-то есть заря, значит, все не зря, Даже странная склонность к дождю. Только все не так, Мир упал во мрак, Стер мой след с тротуара туман. Дождь прошедших дней В спину бьет больней, По руке затекая в карман. Где я был столько лет? Как теперь отыскать мне себя... Вечер слит с дождем, Все мы счастья ждем, За намокшей стеной сентября. Вечер слит с дождем, Все мы счастья ждем, За намокшей стеной сентября. Река забвения. Старый клоун тихо едет По проселочной дороге, От сухих деревьев тени Тянут руки, близок вечер. Он везет с собой в корзине Петуха, часы и свечи, Он всю жизнь провел в разлуке И не встречен. Все вокруг казалось бредом, Только старый клоун ведал, Что исход неведом... Колокольный звон поведал, Что свершаются все беды В эту среду. А дорога все дрожала Под копытами гнедого, Под колеса попадали Лишь каменья да надежды. Горный ветер пал в долину И сорвал с него одежды, Сердце вздрогнуло, Но биться стало реже. Он кричал, никто не слушал, Мир катился спелой грушей Ближе к краю... Дождь шумел в стакане света, Жизнь прошла, и только где-то Плещет Лета... Мертвый клоун тихо едет По проселочной дороге, От сухих деревьев тени Тянут руки, близок вечер. Он увез от нас в корзине Петуха, часы и свечи... Любовь углекопа. Я с детства странный – получилось так. Я ей звонил однажды на пятак. Но в автомат он просто не вошел. Я отпустил его, и он ушел. Идет по мостовой, легко звеня, Теперь не вспоминает по меня. Не знает он, что мне любовь храня, Того звонка она ждала два дня. Я с детства странный – я пою во сне. К ней голубя отправил вслед весне. А он упал на стекла битых скал, Чтоб я потом всю жизнь его искал. Настигла осень, золотом томя. Поют дожди – она забыла про меня. Не виноват ни вечер, ни пятак, Я просто странный – получилось так. Упал закат. Упал закат на круп коня, Дороги вновь манят меня. В пыли дорожной – теплой и мягкой Только копыта тихо стучат. Остался замок у мелкой речки, Лишь конь усталый звонит уздечкой, Чистые рощи ночью укрыты, Только копыта тихо стучат. Моря и горы, да путь мой светел, Всегда со мною копье и ветер. Звезды уснули в гулкой вселенной. Только копыта тихо стучат. Белое безмолвие. Сухой, как крик, снег, В ущельях грязный лед, И ветра дикий смех На клочья воздух рвет. Крутой небес склон Извергнет сонм бед, И вьюги тихий стон Мой заметает след Белым, как саван, безмолвием. Сюда дорог нет, Отсюда нет пути, И все, что так искал, Немыслимой найти. Ты оглянись назад – На талый снег лег Последний слабый след Твоих уставших ног. Белое, белое безмолвие. Последнее тепло Отдашь под вой труб, Пытаясь закричать, Не разжимая губ. Упав лицом вперед, Застынешь навсегда, Когда в твоих глазах Распустит два крыла Белое, белое безмолвие. Старый паровоз. Город только что проснулся, Но уже со всех сторон Люди в праздничных одеждах Выбегают на перрон. А вдали за поворотом, Весь усыпан цветом роз, Еле двигает колеса Самый старый паровоз. Разноцветные вагоны Облепила детвора. Тихо скрипнул бедолага – Что ж, в депо ему пора. А под сводами вокзала Вдруг с мажора на минор Перешел оркестр, и горько Разрыдался дирижер. Заржавевшие колеса Скрипнут тихо иногда. В твердом сердце паровоза Притаилась темнота. Но расстаться с ним нет силы, И, хоть это не к лицу, Он теперь влюбленных возит По трамвайному кольцу. В ожидании дождя. Светло-серым стало небо И прохожим стало грустно. По бульвару в платье белом Ты ушла... Месяц август – сердце сжалось, Ах, как странно сердце сжалось. Будет дождь, такая жалость, Будет дождь... Черный кофе в тонкой чашке, Нераскрытая газета, Как легко уносит ветер Теплый пепел сигареты. Месяц август – сердце сжалось, Ах, как странно сердце сжалось. Будет дождь, такая жалость, Будет дождь... Как легко уходит лето, Как светло любовь уходит, Дождь пойдет по всем приметам, Дождь пойдет... |
